Сладкий папочка - Страница 80

– Прошу прощения, – выдохнула я, хотя сама не знала за что.

Он коротко качнул головой. Гипнотический взгляд его светлых глаз с угольно-черными кругами зрачков приковывал меня к себе. Я пощупала его лоб. Он был все еще горячий – неослабевающий огонь продолжал пылать у него внутри.

– Итак, значит... вы против диванных подушечек? – спросила я, убирая руку.

– Не люблю бесполезных нагромождений.

– Ваш дом – самое незагромождеппое место из всех, которые я когда-либо видела, уверяю вас.

Он устремил взгляд через мое плечо на кастрюлю на плите.

– Что вы там такое готовите?

– Курицу с клецками.

– Вы первый человек, который готовит в этой кухне. Не считая меня.

– Неужели? – Собрав выбившиеся и упавшие мне налицо волосы, я заново перевязала хвост. – Вот уж не знала, что вы умеете готовить.

Он едва заметно пожал плечами:

– Два года назад мы с моей девушкой проходили курс кулинарии. В качестве психологического тренинга по рекомендации психоаналитика.

– Вы были помолвлены?

– Нет, просто встречались. Но когда я решил с ней расстаться, она захотела сначала проконсультироваться у психоаналитика, вот я и подумал, почему бы, черт возьми, и нет.

– Ну и что же вам сказал психоаналитик? – заинтересовалась я.

– Она предложила нам чему-нибудь поучиться вместе, ну там, например, бальным танцам или фотографии. Мы остановились на кухне фьюжн.

– Это что такое? Звучит уж как-то очень по-научному.

– Это смешение кулинарных стилей... японской кухни, французской и мексиканской. Вроде заправки к салату саки-силантра.

– И что, помогло? – спросила я. – В отношениях с девушкой то есть?

Гейдж отрицательно покачал головой:

– Разошлись, не окончив курса. Выяснилось, что она ненавидит готовить. Кроме того, она сделала вывод, что у меня неизлечимый страх близости.

– А он у вас есть?

– Точно не знаю. – Его медленная улыбка, первая настоящая улыбка, которая предназначалась мне, заставила мое сердце лихорадочно и глухо забиться. – Но эскалопы я научился жарить – просто объедение.

– Вы окончили курс без нее?

– Да, черт возьми. Деньги-то заплачены.

Я рассмеялась.

– У меня тоже, по мнению моего бывшего бойфренда, страх близости.

– И что же? Он прав?

– Возможно. Хотя, думаю, если человек тебе подходит, класть все силы на то, чтобы добиться близости, не придется. Думаю... то есть надеюсь... в этом случае все происходит само собой. А так, раскрываться перед кем попало... – Я поморщилась.

– Все равно что вложить ему в руки оружие.

– Точно. – Я взяла пульт управления от телевизора и передала его ему. – Спутниковый канал? – предложила я и снова направилась в кухню.

– Нет. – Гейдж, приглушив звук, оставил новостной канал. – Слишком я ослаб, чтобы переживать из-за какой-нибудь игры. Возбуждение мне не по силам.

Я вымыла руки и начала выкладывать полоски теста в куриный бульон. В квартире запахло по-домашнему. Гейдж изменил положение, чтобы не выпускать меня из виду. Остро ощущая на себе его пристальное внимание, я пробубнила:

– Допейте воду. У вас организм обезвожен.

Он, подчинившись, взял в руку стакан.

– Не следовало вам здесь оставаться, – произнес он. – Вы что, не боитесь заразиться гриппом?

– Я никогда не болею. И потом, у меня просто мания ухаживать за больными Тревисами.

– Вы исключение. Ведь мы, Тревисы, когда болеем, злые как черти.

– Вы, когда и здоровы-то, особой любезностью не отличаетесь.

Гейдж утопил улыбку в стакане воды.

– Можете откупорить бутылку вина, – в конце концов проговорил он.

– Нельзя пить во время болезни.

– Но это же не значит, что и вам тоже нельзя. – Он поставил стакан с водой и прислонил голову к спинке дивана.

– Пожалуй, вы правы. После всего, что я для вас делаю, вы определенно задолжали мне бокал вина. Какое вино сочетается с куриным супом?

– Нейтральное белое. Поищите там в баре пино нуар или шардонне.

Я в винах не разбиралась и выбирала их обычно по внешнему виду этикетки. Я нашла бутылку белого вина с какими-то изящными красными цветочками и надписью по-французски и достала бокал. Большой ложкой утопив клецки поглубже в кастрюлю, я сверху выложила туда еще.

– И долго вы с ним встречались? – услышала я вопрос Гейджа. – С вашим последним бойфрендом?

– Нет. – Теперь, когда все клецки оказались в бульоне, им нужно было дать покипеть. Я с бокалом вина вернулась в гостиную. – Я, как помнится, ни с кем долго не встречалась. У меня все романы были коротки и приятны. Ну... во всяком случае, всегда коротки.

– У меня тоже.

Я уселась в кожаное кресло возле дивана. Стильное – в форме куба, заключенного в блестящую хромированную раму, – оно оказалось неудобным.

– Это, наверное, плохо?

Он покачал головой:

– Для того чтобы определить, подходит тебе человек или нет, много времени не нужно. А если нужно, то значит, ты либо тупой, либо слепой.

– Или встречаешься с броненосцем.

Гейдж с недоумением глянул на меня:

– Простите?

– Я хочу сказать, с тем, кого трудно раскусить с первого раза. С замкнутым и закованным в крепкую броню.

– И таким же страшным?

– Броненосцы не страшные, – рассмеялась я.

– Они – пуленепробиваемые ящерицы.

– По-моему, вы – броненосец.

– Я не замкнутый.

– Но в крепкой броне.

Гейдж задумался над моими словами. И через какое-то время коротко кивнул, признал-таки мою правоту.

– За пару консультаций у психоаналитика, где я узнал, что такое «проекция», рискну утверждать, что вы тоже броненосец.

– Что значит проекция?